— Юлия, поведайте, что происходит с вами в чувственном плане, когда вы получаете новейшую роль?
— Мне любопытно работать, когда роль не про меня. Осознаете? Совсем иной персонаж. Это вызывает бурю чувств, охото расшифровать эту роль, осознать и отыскать внутри себя какие-то черты нрава внутренние, которыми ты своим организмом, как инвентарем, можешь воплотить.
— На данный момент все дискуссируют премьеру необычного телесериала видеосервиса START «Надежда»? Там было так же?
— В этом случае мне весьма подфартило с телесериалом «Надежда». Моя героиня Люба не попросту киллерша, принужденная убивать — она любит это созодать, совсем сумасшедший кайф от этого ловит. Безумная дама (смеется). У данной роли весьма высочайший градус.
— Чем вас завлекла роль киллера Любы в 1-ый момент?
— На тот момент у меня был маленькой кусок текста, уже позже мне прислали весь сценарий. Я сообразила, что меня зацепила конкретно неадекватность моей героини — в неплохом смысле слова. Постоянно вызывает энтузиазм возможность испытать то, что для тебя не присуще.
— Как вы получили роль? Был ли некий кастинг?
— Кастинг-директор позвонил мне и пригласил на пробы. Лена Хазанова, режиссер «Надежды», практически опосля одной сцены произнесла: «Мне все понятно, я вижу ту энергию, которая мне нужна». Длительно не мучились.
— Это ваша 1-ая работа с женщиной-режиссером? Как для вас работалось с Леной Хазановой, также со звездой синематографа Викторией Исаковой?
— Мне не впервой встречаются женщины-режиссеры. Все они, непременно, различные. С Еленой и Викой я получила большущее наслаждение в работе. В «Надежде» на 70 процентов женская команда: продюсер, директор, живописец — тоже дамы. Елена Хазанова потрясла меня как режиссер — она весьма проницательная, узкая, интеллигентная. Ей удается отыскивать неописуемо четкие фразы, чтоб посодействовать. Постоянно в материале, в для тебя, в роли. С Викой тоже большущее наслаждение работать. У нас были сложные сцены — сцены стычек. Не обыденных девчачьих разборок, а стычек проф убийц. Мы много тренировались, ездили на тренировки с каскадерами, и Вика на сто процентов дает себя на 100 процентов.
актриса ранее увлекалась моделингомфото: материалы пресс-служб
— Сами исполняли трюки?
— Мы сами весьма почти все делали. У нас были каскадеры, дублерши, но все главные трюки мы делали сами, потому что мы были видны в кадре. И на машинку падали с разбега, и ножиками друг дружку… в общем, много было трюков.
Мы снимали всю ночь (то есть темное время суток) одну огромную сцену драки. Прохладной, ледяной ночкой снимали, асфальт вокруг поливали водой в это время для красивости кадра. В общем, чуть-чуть натерпелись в эту ночь (то есть темное время суток). Но Вика, как партнерша, помогает и с ней весьма классно. Я бы еще не раз поработала с ней.
— А совершенно команда на проекте подобралась не плохая? Ведь от этого весьма зависит итог…
— Команда на этом проекте была потрясающая. Но тут все зависит от режиссера, от Елены, которая выстраивала теплую атмосферу. Актеров практически носили на руках, поэтому что весьма непростой проект и все, понимая это, делились вместе положительной, развеселой энергией. Был один съемочный денек, когда мы спускались в бункер, который находится на глубине пятидесяти этажей под землей. Когда мы спустились, оказалось, что у почти всех есть серьезная клаустрофобия. Ко мне пришло понимание, что нужно мной дом в 50 этажей, я взаперти, и внутренние чувства были не из приятных. Отлично, что у нас весьма проницательные продюсеры — они сходу же подступали ко мне, и уточняли что я желаю, давали воду, музыку в перерывах, чувствовалась их поддержка… Весьма заботливо относились к актерам.
— Чем вы обычно занимаетесь в гримерке, когда появляются перерывы меж съемками?
— Работаю с текстом, учу последующие сцены. Мне охото не отвлекаться — если я приехала на площадку, то желаю всегда быть в процессе. Стараюсь не отвлекаться на излишние телефонные дискуссии — мне принципиально предназначить этот денек процессу, находиться в материале.
юлия не задумывается о популярности мужафото: материалы пресс-служб
О карантине
— Вы соблюдали предписания о самоизоляции, наблюдали за информацией о пандемии в целом?
— Мы живем за городом, потому нам чуть-чуть легче. Есть где выйти, погулять. Мы всегда были дома, в особенности никуда не прогуливались, лишь в магазин. Занимались с ребенком. Ребенок у меня совершенно рад и не осознает, как я могу сейчас пойти на работу. Задумывается — для чего мне идти на работу, все таки и так отлично? Мы всегда уделяли друг дружке. С Елизаветой, дочкой, мы изучали картины в Третьяковке онлайн. Нам было нескучно.
— Как для вас дались месяцы изоляции? Было ли тяжело? Либо, напротив, возникло время на дела, которые откладывали? Чем занимались?
— Мы были дома — нам совместно постоянно есть чем заняться. Естественно, ситуация весьма ужасная и противная, есть знакомые, которые болели. На данный момент носим маски и перчатки — это не шуточки, чтоб просто все отсиделись дома. Надеюсь, скоро жизнь возвратится в прежнее русло.
Кино и театр
— Пересматривайте кинофильмы с собой? Что вы чувствуете, когда видите себя на дисплее?
— Некие киноленты мне удается поглядеть, остальные не успеваю либо не смотрю полностью из-за нехватки времени. В неких проектах ты не знаешь, какой будет итог, потому что находишься снутри процесса и совместно со зрителем видишь конечный итог. Так же удивляешься, поэтому что ты не ждешь, что так смонтируют. Потому постоянно есть волнение. Сериал «Надежда» я весьма ожидала — мне нравилось над ним работать, сейчас безрассудно любопытно глядеть, что в итоге вышло.
— Работа в театре вам принципиальна?
— Я работаю в «Сатириконе» практически со второго курса МХАТа. В театре мощная и отборная труппа — там нет излишних людей, и в этом плане Константин Аркадьевич Райкин основательно подступает и к вопросцу выбора спектаклей, и к выбору актеров. У меня был период, когда я полностью и на сто процентов была поглощена театром. Даже не участвовала в съемках — было много репетиций, спектаклей. На данный момент чуть-чуть по другому — я играю в спектаклях, но уже не так нередко. Опосля невылазных репетиций случилось перенасыщение. На данном шаге происходит больше съемок. Ценности изменяются. Непременно, я весьма люблю театр, мне кажется, для актера принципиально играться, репетировать конкретно спектакли. Это другой вид искусства, прямой обмен энергией со зрителем. В мой 1-ый спектакль, у меня ноги подкосились, когда мы вышли на поклон и тысячный зал встал и начал рукоплескать. Неописуемый поток энергии, который сносит тебя с ног. Такового нет в кино, там остальные ценности.
— Вы делаете различие меж полным метром и телесериалами?
— На данный момент нет таковой различия, мне кажется, полный метр либо сериал. Выходят телесериалы, которые не уступают полному метру, в том числе по внутренней работе — у меня выходят два проекта — телесериалы, но группа работает ровно с той же отдачей, как и над полным метром. Это приметно и по оснащению, и по хронометражу, который снимается в денек. Есть телесериалы даже еще круче, чем полнометражные киноленты. Этот же Netflix это ярко указывает, когда звезды снимаются в телесериалах, и получаются прекрасные работы.
— Одной из ваших ярчайших ролей была сударыня Морозова в телесериале «Раскол» Николая Досталя. Вы как-то произнесли, что эта роль изменила ваше миропонимание. В чем это заключалось?
— «Изменила миропонимание» — очень сказано, быстрее благодаря данной необыкновенной роли выяснила себе много новейшего. Мы к ней готовились много с режиссером Николаем Николаевичем Досталем. Играться эту роль — большая ответственность, это не придуманный персонаж, а человек, который существовал и был причислен к Лику святых. Есть иконы Сударыни Морозовой. В моей голове много места занимала эта история. Мы ездили в старообрядческие церкви, я обучалась петь на старорусском языке псалмы. Естественно, весьма много я выяснила новейшего, глубоко погружаясь в эту историю. Не то чтоб поменялось мое миропонимание, просто много вещей выяснила, которых ранее не касалась. Я православный человек, и есть много тонкостей, о которых мне поведали старообрядцы. Потому что-то поменялось, я стала наиболее вооружена новенькими познаниями о вере.
— Как входили в эту непростую роль?
— Готовились основательно. Мы с режиссером встречались у метро в 5 утра и шли на службу, в городке не настолько не мало старообрядческих церквей. Подготовка обязана быть основательная, поэтому что это не совершенно развлекательный жанр.
юлия мельникова совместно с ребенкомфото: материалы пресс-служб
Выбор профессии
— Вы в прошедшем поступали на лингвистику, работали моделью — это посодействовало в сегодняшней профессии? И как?
— По сути, в шестнадцать лет у меня не было основательных мыслей. Мать весьма желала, чтоб я поступила на зарубежные языки, мне же хотелось заниматься творчеством, режиссурой. Потому я попробовала и туда, и туда — в итоге избрала творческую стезю. Через год я из этого института ушла, поэтому что у меня был модельный шаг. Шестнадцать лет — рановато для режиссуры, в моем случае буквально. Потом поступила на актерский, и это так очень затянуло, что к режиссуре я возвратилась лишь опосля 30. Суровых решений в этом вопросце я не воспринимала — все случилось само собой.
— Почему вы решили получить вторую специальность режиссера?
— Поэтому что во мне это все живет, никуда не исчезает. Я чувствую, что мне есть что сказать в данной профессии. Если б это забылось и не было потребности, то я бы этого не делала. Но когда эта внутренняя потребность не успокаивается, то я решила отдать для себя шанс в этом направлении.
— Что для вас нравится больше: режиссура либо актерская профессия?
— Это совсем две различные профессии. Когда я снимала дипломные киноленты, получала совсем другое наслаждение, иной диапазон чувств. Несравненные вещи. Мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков) работает по другому. На данный момент не понимаю, как это соединить, но я готовилась к полному метру и у меня были актерские предложения, которые я желала сыграть. А созодать это параллельно пока для меня кажется не совершенно вероятным.
— Любите кастинги?
— В период самоизоляции у меня было много самопроб. 1-ое время это напрягало, поэтому что играешь сам с собой, нет прямого контакта. Трудно осознать, чего же желает режиссер. Всякую сцену можно сыграть тысячью методами и здесь нет пределов обилию. Позже я привыкла и уже снимать это было довольно просто. Пробы тоже бывают различными. Бывают пробы, с которых ты выходишь окрыленная, поэтому что ты попал в некий творческий альянс с режиссером. А время от времени выходишь пустой. Зависит от того, попадает ли в тебя роль либо совпадаете ли вы с режиссером в материале.
Дела семейные
— Верите в любовь с первого взора?
— Верю. Веровать в любовь — это нужное условие для жизни.
— Вы замужем за пользующимся популярностью актером Павлом Трубинером. Для вас это мешает — конкретно его популярность?
— Если б мне это мешало, то у меня бы, наверняка, не было таковой семьи. Потому что она у меня есть, то никаким образом она мне не мешает.
— Семья может помешать актерской карьере, как вы думаете?
— Мне кажется, никогда не может, если семья крепкая, если люди поддерживают друг дружку, если семья помогает человеку расти, укрепляться в карьере и идти выше.
— Чем помогаете вы Павлу в профессии, а чем он для вас?
— Мы обсуждаем работу и вещи, которые нас тревожут. Когда я писала свои дипломные киноленты, я советовалась, демонстрировала их Паше до этого всего, а потом выносила на общий трибунал. Он тоже ведает про свои съемки. Мы смотрим киноленты, если нам увлекателен тот либо другой проект.
— Два актера в семье, это плюс либо минус?
— В нашей семье — плюс. Мы на одной волне, осознаем друг дружку и совместно нам весьма любопытно это. Здесь зависит от человека, нам это непременно любопытно.
— Вы как-то увидели, что наилучшая роль Павла — это отец, в чем она заключается?
— Паша — красивый отец, я любуюсь тем, как он разговаривает с детками. Он никогда не дает наказы, а своим примером, собственной жизнью указывает, чего же он желает от деток. Никогда не будет добиваться того, чего же он не делает сам. Мне нравятся их дела с Лизой, и как Лиза разговаривает с отцом. Еще перед пандемией они выдумали свою музыкальную группу, и сейчас вечерами пляшут. Я кайфую от того, какой он отец!
— Философский вопросец — думали ли вы о том, для чего конкретно вы живете?
— Непременно, эти мысли посещают наверное всякого человека и есть внутренние ответы на это. Я думаю, Бог — есть любовь и в любом человеке есть Бог. Означает в любом человеке есть любовь, которую мы должны ощущать и непременно проявлять.
Источник: